Нежные и заботливые, сильные и смелые – женщины бывают разными. К Международному женскому дню «Открытый Нижний» пообщался с нижегородкой, которая вмещает в себе все эти качества.
44-летняя Веда Ливадонова – настоящая супермама. Она родила четверых детей, а воспитала более 20. Мы узнали, как ей удается жить в бешеном ритме, строить дом и одновременно бороться с раком.
ВОЗИТЬ ДЕТЕЙ ОПТОМ
– Сколько у вас всего детей сейчас?
– У меня 25 детей, но здесь есть трудность. Можно ли называть ребенка своим, если ты его растил, скажем, года три-четыре, а потом он вернулся обратно в биологическую семью?..
Это тоже мои дети. Если кто-то из них попадает в трудную ситуацию – включаюсь немедленно, говорю: «Значит так, без паники. Давайте попробуем это порешать».
Со мной сейчас живут 17 детей. И каждый день нам всем нужно куда-нибудь ехать. По счастливому стечению обстоятельств, я оказалась за рулем 18-местной «Газельки». Нам стало гораздо удобнее! Это так здорово, когда можно сразу всем вместе ехать, хотя... если вместе со старшими детьми путешествуем, то мы опять в одну машину не влезаем. Ничего страшного. Старшие дети сейчас сдают на права, потом они сядут за руль своих первых легковушек. А что про меня... думаю, что с таким подходом, однажды могу оказаться за рулем «Икаруса».
– Как вы все умещаетесь в квартире?
– Помещаемся, и даже свободное место есть. Это настолько удивительно и непостижимо, что иногда мне кажется, что я владею техникой раздвижения пространства. У нас сейчас 119 «квадратов», у этих «квадратов» есть нюансы – конечно нам здорово повезло, с тем, у нас есть два туалета, две ванные и кладовка, но это здорово уменьшает именно жилую площадь.
Когда мы переехали в нашу съемную квартиру, то можно было взять полуторные кровати и поставить их друг к дружке. И всю квартиру заставить кроватями. Жить было бы негде, ходить тоже. Тогда мы пошли не вширь, а вверх – с помощью двухъярусных кроватей.
У нас стоят письменные столы, но у нас ими редко пользуются. Максимум – если кто-то захочет порисовать, сделать сюрпризик. Уроки все приходят делать за большой обеденный стол. С одной стороны, получается творческий кавардак, и процесс приготовления уроков занимает больше времени, чем мог бы.
Но есть и хорошие моменты. Например, четвертому классу задали задачки на скорость, время, расстояние. Третий класс еще таких не знает, а пятый - проходил эту тему в прошлом году, но слегка подзабыл. Мы заваливаемся ко мне в уголок, где я рисую эти задачи, объясняю. В результате четвероклашки сделают домашку вовремя, третьекласники – выучат эти задачи раньше, чем должны, а пятый класс – повторит базовое.
КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС
– Еще в 2021 году вас чуть ли не выселили из квартиры в Советском районе, которую вы снимали по коммерческому найму у администрации. Расскажите, как удалось разрешить эту ситуацию?
– Была проблема со стороны оформления документов, но много хороших людей отозвалось, включилось в ее решение, мы очень признательны, что все разрешилось благополучно.
Меня согревает мысль, что в нашей администрации работают мудрые, сердечные люди. Это очень здорово. Много лет назад я – иногда – сталкивалась с тем, что приходишь в какой-нибудь кабинет, а там... сидит не человек, а костюм. Ищешь в костюме человека и не находишь. Сейчас мне костюмы не встречаются – только настоящие люди.
– Сейчас у вас строится частный дом. Работы продолжаются?
– Валера (муж Веды. – Прим. ред.) там живет вот уже три года совсем безвылазно, он продолжает строить наш дом. Мы на финишной прямой – туда уже переехали дети «собственного приготовления».
– А когда вы планируете переехать?
– Мы уже лет десять планируем. Сейчас нужно собрать все силы и ресурсы. Взять и закрыть историю со съемной квартирой. Обзавестись своими комнатами, перестать кошмарить соседей. Но, дорогие взрослые, это – обыкновенные дети... Даже если они мне искренне пообещают – не откажутся от идеи поиграть поздно вечером на фортепиано, или с мячом дома, особенно, если мама уехала в магазин.
«РАБОТАЮ МАМОЙ 24/7»
– Думали ли вы заняться «обычной работой»? Такой, куда люди уходят каждое утро, а возвращаются вечером.
– Едва ли мне стоит отвлекаться от своей основной деятельности. Моя работа в том, чтобы воспитывать детей. Если это кризисные подростки, то нужно постараться, чтобы в процессе нашей совместной жизни они творили как можно меньше безобразия и однажды научились четко отличать белое от черного. Моя работа в том, чтобы поговорить по душам, посоветовать, если нужен совет, поддержать, научить чему-то новому. Моя работа в том, чтобы сказать: «Ребят, поехали в деревню», собрать целую бригаду детей, загрузиться в «Газель». Когда едет большое количество детей – это не просто. Нужно не забыть памперсы, взять с собой продукты, одежду, не забыть краски, альбомы Марты, конструктор Lego Кирюши, любимую машинку Илюши, резиночки для волос Даши, Маши, Наташи, Нонны, Беллы, взять клетку с белыми крысами, не забыть погрузить наших котов и собак. Это работа 24/7.
Вторая часть моей «работы» – это правозащита. Решение юридических вопросов. Например, нужно обустроить все так, чтобы на детях не висело долгов их биологических родителей. Занимаюсь и взысканием алиментов, привлечением к административной ответственности. Приставам недостаточно отнести исполнительный лист, их работу нужно контролировать постоянно. Мне не нравится причинять неприятности биородителям детей – у них и так жизнь не сложилась, а тут еще я со своими требованиями алиментов. Но это моя прямая обязанность – заставляю себя терпеть и делать.
– Как начинается ваш день?
– Время моего пробуждения зависит от того, пожалели ли меня самые старшие дети. Иногда они прокрадываются ночью, ставят мои телефоны на «беззвучку», или вообще уносят телефоны. Тогда я могу проснуться в десять часов утра, вместо «доброе утро» спрашиваю: «Все ли у нас хорошо?». Младшие должны быть в садике, старший состав – в школе. Если все в порядке, вхожу спокойно в рабочий ритм. Это сказочно-прекрасный вариант.
А могу проснуться в шесть утра, собрать детей в садик, школу. Кто-нибудь из старших может отвести ребенка в школу, выгулять пса. У нас всего три собаки, четыре кота и рыбки, которые достались мне от первого мужа.
– У вас бывают свободные минуты? Например, чтобы вы могли лежать, ничего не делать, ни о чем не думать.
– Умерла что ли? (смеется. – Прим. ред.)
Я водитель. Иногда мне нужно побыть одной со своими мыслями, мне ничто не мешает сесть вечерком за руль, когда младший и средний состав уже легли спать - очень люблю такие вечера - катаюсь, любуюсь ночным городом, думаю. Я очень люблю музыку. У меня есть несколько плейлистов для разных целей. Утром, как правило, включается плейлист «Бодрячком» - там сплошной рэп и рок. Включила музыку, сама включилась – и едешь.
– Как вам удается не уставать?
– В пример приведу приготовление борща. Мы варим литров 20-25. Можно не чистить самой всю картошку. Можно позвать всех детей, и получится такое веселое занятие. Кто-то картошку чистит, кто-то свеклу трет. Важно быть в эпицентре, взяв на себя большую часть. Тогда все хорошо приготовится.
Я стараюсь себя не перегружать. Грамотная многодетная мать старается выстроить быт. Многодетная семья по сути – осьминог. Предположим, на его щупальцах еще и пальцы. Один палец может, к примеру, полить цветочки.
А можно сказать: «Слушай, щупальце. Тебе 17 лет, у тебя есть младшая сестра, доведи ее, ради Бога, до школы, а то она дорогу все время забывает». Это щупальце отвечает: «Блин, опять я, ну ладно, хорошо». Главное – правильно и грамотно чередовать, чтобы люди не уставали.
Люди, когда нечем заняться, они словно начинают покрываться мхом и пылью. Это не к добру. Если люди постоянно чем-то классным заняты - они развивают навыки, становятся умнее, смелее, сильнее. Семья – это коллективный труд, работа каждого, голос каждого важен, он должен быть учтен, когда я принимаю какие-либо решения.
– Вы как капитан корабля.
– Да. У меня есть боцман, есть кок, а еще юнги и матросы. Отлично – плывем.
– Как вам удается выживать в таком ритме?
– Мне в другом скучно. Жизнь – это движение. Но при этом - всегда можно уехать в деревню, где время течет медленнее. Почти в 200 км от Нижнего у нас есть маленький домик «квадратов» на 30-35. Младшие ждут, когда же мы снова туда поедем, а подростки – им загородный отдых по настроению. Но от кино-ночей в деревне в восторге все.
В деревне я выключаю все функции, кроме мамы. С утра проснулся, начал печь оладушки, варить кашку. Вечерами – костер, гитара. Детям очень нравится, потому что я целиком и полностью их. Не отвлекаюсь на юридические, административные моменты. Это тоже важный медитативный момент в моей жизни, кроме вождения.
ВАЖНО, ЧТОБЫ ДЕТИ ЧУВСТВОВАЛИ СЕБЯ В БЕЗОПАСНОСТИ
– Как часто у вас происходит такое, что дети сопротивляются выполнению задач. Например, сварить борщ, погулять с собаками. Что вы делаете в таких случаях?
– Не бывает одинаковых ситуаций даже с одними и теми же людьми. Если ребенок говорит, что не хочет выгуливать собаку, отвечаю разными способами: «Пожалуйста, войди в положение», «Пойдем выгуливать собаку вместе», «Немедленно иди выгуливай собаку. Я все сказала», «Выгуляй собаку, пожалуйста, ей очень трудно терпеть», «У меня есть пачка чипсов. Выгуляй собаку, будь другом». Ты должен быть вовлечен в обстоятельства. Я такие задачи решаю 24/7.
Такого, что трудные кризисные дети сразу изменятся и начнут себя нормально вести, даже в сказках не бывает. Однако классных моментов с течением времени будет больше. Когда они происходят, у меня возникает ощущение, что я живу не зря.
– Получается, что дети перевоспитываются?
– Это не совсем верно. Они растут бок о бок с тобой, растут над собой. Перестраивать сложившиеся конструкции почти невозможно. Даже когда человечку четыре-пять лет. Растет лимон. Будешь хорошо ухаживать – вырастет раскидистое дерево, но оно останется лимоном.
Не нужно пытаться переделывать то, что совсем невозможно. Можно аккуратно направлять, предлагать, увлекать, показывать, какие есть варианты. Давать пространство для роста. Едва ли можно воспитывать детей, но точно можно воспитывать себя, обращать внимание на свое поведение, поступки – дети ловко копируют поведение и поступки взрослых. Не доволен поведением ребенка – воспитывай себя – воспитаешь их – классный парадокс.
– А делятся ли дети с вами со своими переживаниями по поводу своей прошлой жизни, биологических родителей?
– Тогда, когда приходит время. Перед тем, как ребенок сможет о чем-то говорить, проходят годы. Пусть даже не со мной, хотя бы сам с собой. Некоторые воспоминания находятся под защитой бессознательного. Они откладываются, но в кризисные моменты, когда сознание ослаблено, случаются интересные разговоры. Этот процесс нельзя ускорять. Если у тебя есть роза, и ты увидел бутон, даже не думай помогать ему открыться.
– В прошлом году вы стали мамой еще шестерых детей, приехавших из ДНР. Как они привыкают к новой жизни?
– Я не психолог и не психотерапевт, но мне кажется, что первое, в чем нужно убедиться, что дети чувствуют себя в безопасности – только тогда можно потихоньку начинать работать с травмой. Травмирующий опыт прячется автоматически, но по поведению детей можно увидеть его эхо. Ребенок не может правильно подстроиться под организационные моменты. Например, в школу нужно прийти к 8:00, а мы придем к 8:30 – у детей рассеяное внимание, их душа переживает другое, им трудно собраться. Нужно время, чтобы отжить плохое, нельзя торопить, но при этом – у нас появляется новый совместный опыт, воспоминания – они хорошие, увлекательные, светлые.
Это дети, которых изъяли из семьи. Потом они получили негативный опыт в учреждениях, где росли, боевые действия еще наслоились. Ребята одну травму не успели прожить, появилась другая, и так – целая слойка травм получилась.
Мои задачи – слушать и оберегать. Чтобы дети поняли, что все плохое закончилось. Должна быть возможность довериться, поговорить. Когда ребенок захочет чем-то поделиться, мне нужно только слушать. Аккуратно и бережно, не давая оценок.
Когда дети приехали, они спали со мной на кровати. Были крики по ночам. Сейчас ребята ходят в школу, начали получать хорошие оценки. И, если честно, меня никогда не интересовали «пятерки» в дневниках, но всегда было важно то, что ребенок чувствует себя в чем-то успешным – вот это по-настоящему важно.
НЕКОГДА УМИРАТЬ
– У вас был рак щитовидной железы. Как вам удалось его побороть?
– В позапрошлом году у меня была операция – тяжелая, долгая. Тогда врачи говорили, что мутация у моего рака редкая и скоротечная. Вообще с раком щитовидки можно жить долго, но надо постоянно проверяться – сдавать кровь на тиреоглобулин. Это такой маркер: в нормальном состоянии он не должен превышать 1. Если больше, то пошли метастазы.
Мой врач очень за меня переживала. Я не показывалась где-то год. Обещала, что приду в сентябре, но тогда подъехали дети (из ДНР. – Прим. ред.). Не до рака стало совсем. Судя по тем анализам, что приходят сейчас, рак со мной просто не смог.
Я плохой носитель. Не ем ничего, не сплю. Энергетики глушу литрами. Со мной раку было некомфортно, пришлось поджаться. У меня времени не хватило с ним нянчиться, я на него плюнула, он видимо обиделся и свалил.
– Как ваша семья отнеслась к болезни?
– Даже самые сложные обстоятельства можно прожить по-разному, их можно преподнести детям по-разному. В прошлом году я ездила на лечение в Москву, и мы с детьми сняли классную квартиру на Арбате. С сауной, шикарным видом. Ребятам очень понравилось. Погуляли хорошо, прекрасно провели время, с друзьями встретились.
КОМПЛЕКС СПАСАТЕЛЯ И МИНИСТР ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
– Как так получилось, что с вами, кроме 15 детей, живут еще три собаки, четыре кошки и рыбки?
– Например, мой сын Олег долго хотел завести мопса. К его дню рождения пыталась найти объявления о продаже, но тогда таких собак почему-то не было. Обратилась к друзьям: «Ребенок совершает героические поступки один за другим. Надо премировать. Знаю, что будет любить, заботиться, воспитывать». Их знакомые и отдали нам щенка кане-корсо. Почти мопс. Ну больше в 20 раз.
У меня комплекс спасателя. Все время спотыкаюсь глазами об «это же собачка, она хромает, умирает» - хоть вообще никуда не смотри. Если я сталкиваюсь с неблагополучной ситуацией - хочется взять ее в руки, причесать, решить и уже тогда идти дальше. Поделать с этим ничего не могу. Комплексу спасателя со мной хорошо, мне с ним интересно – так и живем.
Еще во время пандемии я полгода возила медиков на своем автомобиле. Позвонила в ближайшие поликлиники и предложила помощь. Профессиональное выгорание от усталости – это страшная вещь, если плохое может с кем-то не произойти, то путь не произойдет – простой выбор.
– Министр здравоохранения области Давид Мелик-Гусейнов как-то писал в своем Telegram-канале, что планирует с вами пообщаться. Удалось?
– Да, мы виделись в день, когда к нам приехали дети из ДНР. Давид Валерьевич удивительный человек. Я очень рада, что такие люди есть на свете. Пусть их единицы, но именно они делают наш мир лучше. Без таких, как он, нам стало бы темно. Мы не работали вместе, но я вспоминаю его глаза напротив, и у меня теплеет на душе. Это не костюм! Он – Настоящий Человек.
В целом нашему региону очень повезло. Когда столько добрых, умных людей собрались вместе и работают в полную силу, сомнений нет: наш регион в надежных руках, все будет хорошо!
Фото: личная страница Веды Ливадоновой во «ВКонтакте»
Наша группа ВКонтакте: последние новости, конкурсы, живое общение. Подписывайтесь!