Новость о переводе главы Кстовского района и экс-министра ЖКХ Нижегородской области Андрея Черткова в ДНР прогремела в июле 2022 года как гром среди ясного неба. Причем неожиданностью это стало не только для нижегородцев, но и для самого чиновника. Он приехал в Донецк всего на неделю с минимумом вещей, а в итоге застрял там надолго. Год, два? Зависит от поставленных задач. «Открытый Нижний» связался с Чертковым по телефону и узнал, была ли у него возможность отказаться от работы в горячей точке, с какими трудностями столкнулся на новом месте и почему совсем пропал из соцсетей.
«Возвращение домой сочтут за трусость»
– Андрей Геннадьевич, семь месяцев назад вы стали министром угля и энергетики ДНР. С энергетикой вы знакомы, с углем, насколько известно, нет. Как же вас так угораздило?
– Решение сделать меня министром было спонтанным, быстрым и (для меня) без раздумий. Времени на размышления не было. Я приехал в Донецк и в тот же день был назначен главой министерства угля и энергетики. Спросил: «Энергетика – мой профиль, а что делать с углем?». Мне ответили: «Андрей Геннадьевич, мы верим, вы справитесь». Получается, меня назначили авансом. Уже больше полугода разбираемся в той ситуации, которая есть. Ситуация с энергетикой необычная во всех четырех новых субъектах РФ, не только в ДНР. Энергетики работают в сложных условиях. Донецкая агломерация практически вся обстреливается. После обстрелов приходится выезжать и восстанавливать подачу электроэнергии. Стараемся делать это в минимальные сроки.
Работа непростая. Но если с энергетикой я знаю, что делать, то с углем все сложнее. Я спускался, смотрел, в каких условиях работают наши шахтеры. Работающих шахт у нас осталось десять, в прошлом году они добыли около 3,5 млн тонн угля. Проблема в том, что очень много мобилизованных. Практически в каждом подразделении всех предприятий (энергетических, коммунальных, промышленных) мобилизовано до 40% сотрудников. Не скажу, что работать совсем некому, люди есть, но мало. И делается меньше, чем необходимо. В декабре впервые прозвучало, что шахты надо отдавать инвесторам. Скорее всего, пойдем по этому пути. Но сначала посмотрим, кому передать в доверительное управление наши активы и потом уже решим – передавать их в собственность или нет. Это первые шаги, которые нужно будет сделать в первом квартале 2023 года.
– До назначения вы приезжали в ДНР? С какой целью?
– Приехал сюда в первый раз и сразу был назначен министром. Это было полной неожиданностью и для меня, и для нижегородского губернатора. До этого разговоры, конечно, были о чем-то таком, но без конкретики. А тут сказали, что Сергей Кириенко собирает команду и просит, чтобы я на месте проанализировал ситуацию. Я приехал с зубной щеткой и одной майкой на неделю, но не тут-то было. Поначалу даже на несколько недель не отпускали домой. Я говорил: «Отпустите, дома не знают, что я остался с вами надолго».
– Тяжело было?
– Сначала да. Тут всем тяжело, каждый думает о доме. Но работы столько, что не получается каждую секунду вспоминать о родных. Хотя созваниваемся по вечерам, разговариваем.
– Но домой-то хочется?
– Всегда. Но ты прекрасно понимаешь, что есть задачи, которые необходимо решать. Они в приоритете. Меня пригласили, чтобы сделать необходимую работу. Слава богу, удалось съездить к семье на Новый год – недельку провели вместе. И я очень благодарен за это. Никто не знает, когда будет следующий раз. Мы же понимаем, в каких условиях находимся. В Донецке, где мы сейчас проживаем, прилеты случаются почти каждый день. Поэтому инфраструктура здорово страдает что в центре, что на окраине. Думаю, и люди страдают. Много людей вижу на улицах, детей вижу… Иногда меня оторопь берет. Думаю: «Господи, да дети-то что здесь делают?! Отправьте их в Россию, ёлки-палки!».
– Семья не просит вернуться домой?
– А нет вариантов уже. Здесь это тогда сочтут за трусость. Родные, может, и рады будут, что вернусь, но я не тот человек. Задача поставлена, и ее надо выполнять как бы то ни было. Какие бы условия ни были, задача в любом случае будет выполнена. То есть у нас здесь войсковая операция, только не военная, а гражданская. Правительственная. Нам поставили задачу по восстановлению всей республики. Причем не только по восстановлению, а еще и переводу ее в те мирные, гражданские русла, которые должны быть. Военные не всегда ведут себя понятно для нас. Например, где-то отступили, а мы уже там начали восстановление. Но многие вещи все-таки делаются правильно, конечно. Потому что мы должны людям сразу показать: «Россия пришла навсегда, надолго! И будет максимально помогать».
«Мы тут 8 лет, а вы приехали и командуете»
– По своему опыту знаем, что когда на руководящую должность приходит человек из другого региона, поначалу к нему относятся крайне осторожно. Еще варягом обзывают. Расскажите, как к вам отнеслись в ДНР?
– Пока сложно сказать. Да мы в конечном итоге все здесь варяги. Нам честно говорили: «Ребят, мы тут восемь лет. Восемь лет бомбежки. А вы приехали и командуете». Но так получилось, что за последние полгода Донецк бомбят так, как не бомбили последние восемь лет. И мы очень надеемся на наших военных. Думаю, все жители загадали на Новый год, чтобы Украина максимально отошла от Донецка. Люди уже привыкают к нам. Хотя в любом случае мы для них пока варяги. Неважно, что мы разбираемся с ситуацией, помогаем, объясняем почему и зачем мы здесь. Не знаю, какой подвиг мы должны здесь совершить, чтобы стать своими в доску.
– Команда подобралась хорошая?
– Разношерстная. В нее вошли и те, кто работал в правительстве ДНР последние годы, и те, кто приехал совсем недавно. Наверное, я самый пожилой в команде. Мне 53, и я чувствую себя крайне неуютно, потому что всем ребятам около 40. Иногда смотрю на них – задора много, надо не отставать. Фору дадим (улыбается. – Прим.ред.).
– Каким будет 2023 год для вас и в целом правительства ДНР?
– Думаю, он будет рабочим. Все знают о проблемах с водой в Донецке. Люди по графику получают воду раз в три дня на два-три часа. Надо решать этот вопрос. Очень много наработок есть по развитию промышленности, восстановлению наших заводов. В первую очередь хотелось бы заняться металлургическим производством. Ждем инвесторов с распростертыми объятиями. Кстати, к нам очень много едет нижегородских коллег, желающих открыть здесь заводы стройматериалов. Мы же понимаем, что в ближайшие три года это огромный строительный рынок. Будем большими темпами возводить новое жилье. А потом еще надо заново формировать комфортную городскую среду. Программы здесь пока никакой нет, но надеюсь, что она обязательно появится. В общем, год будет очень рабочим и тяжелым. Ну как обычно. Работать всегда трудно, не работать легко.
– Планы явно не на один год. Правильно понимаю, что вы там надолго застряли?
– Вопрос не в бровь, а в глаз! Сейчас мы готовим программу на 2023-2025 годы. Надо понять, как будем развивать промышленность, инфраструктуру, связь и т.д. При всем при этом мы должны знать, как обезопасить себя от военных действий. Мы должны быть уверены, что, созидая, с той стороны не будет никаких действий. Программа развития сейчас верстается, надеюсь, к концу – началу февраля она будет сверстана, затем утверждена и вынесена на рассмотрение в правительстве РФ. Ее поддержат деньгами, и начнем работать.
По поводу того, как надолго я здесь, не знаю. Тут, как и в Нижегородской области, никто не отменял руководителям KPI. Работы много и не только та, что я озвучил. Надо заново строить правительство, новую структуру. Например, сейчас в наше правительство входит минюст и МВД. Это, как известно, федеральные органы. Понятно, что они будут выделены из нашего правительства. Также нужно организовать электронный документооборот, которого здесь нет. Если мои показатели устроят, то, думаю, буду работать. Год, два? Не могу пока сказать. Как раньше говорили? «Партия сказала: надо. Комсомол ответил: есть!» Пока силы есть, будем работать.
– Из Нижегородской области кого-то переманите к себе?
– Один нижегородец в нашей команде уже есть. 17 января была согласована кандидатура моего зама. Взяли Виталия Власова, с которым я работал в министерстве энергетики и ЖКХ Нижегородской области. Насчет остальных не знаю, посмотрим.
Вообще нижегородцы очень хорошо себя проявили в Харцызске. Нижегородская область – один из лучших регионов, помогающих ДНР. Еще один – Сахалинская область, которую возглавляет нижегородец Валерий Лимаренко. Виделись с ним перед Новым годом, у него большие планы по восстановлению республики. Москва, разумеется, тоже здорово помогает Донецку.
«Я засекреченный министр»
– Опишите свой обычный рабочий день. График отличается от того, который был в Нижегородской области?
– Нет, абсолютно такой же. Подъем в 6:30, легкая зарядка, завтрак, в 8:00 на работе. Дальше совещания, выезды. Вчера (интервью состоялось 17 января 2023 года. – Прим.ред.) полдня был в Мариуполе на совещании по прохождению отопительного сезона. В день по 10-12 совещаний, как в Нижнем. Только еще ВКС с Федерацией есть. Документы меряю в сантиметрах – обычно 30. Сажусь после семи и спокойно часиков до девяти заполняю бумаги. Если ничего срочного нет, еду домой. Суббота рабочая. В этот день, как правило, несколько серьезных федеральных штабов. А в воскресенье стараюсь, чтобы был выходной. Надо оценить, как прошла неделя, какие вопросы упущены, и собраться с мыслями на следующую неделю. График 24/7. Еще приходится ездить в Москву, в Ростов-на-Дону, здесь тоже много разъездов. Иногда езжу в Запорожье, решаю вопросы с поставкой электроэнергии.
– Раньше о всех ваших передвижениях мы узнавали из социальных сетей. Вы здорово вели Instagram*, потом перешли во «ВКонтакте». И вдруг совсем пропали из виду. Перестали вести страницу, ни слова не написали про отъезд в ДНР… Есть шанс, что вы снова начнете вести соцсети?
– Я же выпал из нижегородской повестки. Конечно, если люди будут писать, то я отвечу. Попросят о чем-то – я свяжусь с чиновниками, посмотрю, чем можно помочь. Не брошу, в общем. Что касается ДНР, подумаю, каким образом вести здесь Telegram. Получается, что я засекреченный министр, поэтому не могу подробно рассказывать, что делаем по энергетике. Только что-нибудь напишем – тут же начнут бомбить эти места. То же самое с шахтами, нефтебазами и т.д. Непонятно, как вести страницу. Людям нужна конкретика, чтобы человеческим языком было написано. Здесь с этим тяжеловато. Приходится завуалировано рассказывать, что мы, ёпрст, что-то делаем!
– Почему же вы как следует не попрощались с нижегородцами? Даже не написали «До свидания, я ушел»?
– Это чего это? Я не ушел. Я вернусь! (смеется. – Прим.ред.) Вопрос в том, буду ли я востребован в Нижегородской области. Но это уж посмотрим. В душе я нижегородец! Был и есть. Всегда в первую очередь переживал за Нижний Новгород, потому что этот город – моя любовь. Я знаю его от и до, знаю проблематику и как решать задачу. Там сейчас хорошая команда. Мне нравится связка Шалабаев – Сивохин. Оба понимают, что от них требуют нижегородцы и показывают уровень управления, который только растет. Глеб Сергеевич сделал правильную ставку на молодых и помог коллегам раскрыться.
Вообще считаю, что Нижегородской области повезло с Никитиным. Никогда не занимался лизоблюдством, но, на мой взгляд, это один из лучших губернаторов, которых я знаю. Хотя у нас были разные, и нам есть, о чем судить. Его лоббизм, его большая заряженность на то, чтобы быть первым, подкупает. И он не только себя настраивает на то, чтобы быть лучшим, но и других. Надеюсь, в ДНР будет такой же командный дух.
– Знаете, каким будет ваш завтрашний день?
– Нет. Но верим в хорошее доброе будущее. (Слышны звуки очередного артобстрела. – Прим.ред.). Мы сейчас разговариваем, а идет бомбежка. Большинство жителей ДНР в ночь на 1 января загадывали, чтоб нас перестали бомбить. Это первое и основное желание. Каким будет завтрашний день? Рабочим. Донецкая область была лучшей в Украине! Это была промышленная агломерация, и надо ее восстанавливать. Конечно, за год это сделать не удастся, потому что нужна куча денег. Но мы совершенно точно восстановим ДНР. Задачи стоят амбициозные. Основная – понять стратегический вектор: что делаем в промышленности, сельском хозяйстве, сфере образования и т.д. Для начала нужно обеспечить людей элементарными вещами – теплом и водой. Чтобы могли нормально приготовить еду, мыться не раз в три дня, не ходить с баклашками за покупной водой и т.д. Завтра будет светлым, потому что мы – русский народ! Но насколько светлым, уже зависит от нас.
*Instagram – принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской
Фото: pravdnr.ru/government, t.me/minuie, "Открытый Нижний"
Наша группа ВКонтакте: последние новости, конкурсы, живое общение. Подписывайтесь!